Лётчикам, не вернувшимся с боевых заданий, посвящается…

Раскопки

Поисковая группа медленно углублялась в лес. Шли гуськом, друг за другом, почти по пояс, утопая в снегу. Издалека могло показаться, что идёт какой-то диверсионный отряд — лебёдка, помпа, оборудование, лопаты — создавали иллюзию вооружения. День выдался пасмурный, температура не поднималась выше -10 градусов. Снегоход решили не использовать. Снег для февраля чересчур рыхлый, больше было бы с ним возни. Мы шли искать место падения самолёта…

Само по себе это словосочетание не укладывалось в голове. Несмотря на достаточно долгий поисковый стаж, в подобную экспедицию многие попали впервые. Многие коллеги из Военно-патриотического объединения «Память» города Гагарина занимались раскопками на местах падения самолётов уже несколько лет, и имели достаточно богатый опыт. Самыми удачными и интересными были результаты подъёма машин капитанов Тарасова и Немятого. Но об этом немного позже…

На этот раз предстояла работа в глухом лесном массиве северо-восточнее д. Баранцево, почти на границе Смоленской, Тверской и Московской областей. По рассказам старожилов, именно в этом лесу летом 1942 года упал подбитый врагом советский самолёт. Несколько месяцев мы искали место падения самолёта, тщательно обследуя лес квадрат за квадратом. И только в конце осени оно было найдено. Пруд диаметром около 10 метров пытались откачивать ещё в ноябре. Однако вода прибывала очень быстро, размывая стенки раскопа, грозя обвалом. Экспедицию решили перенести на февраль, когда день понемногу начнёт прибывать. Из опыта прошлых лет было известно, что при падении двигатель самолёта и кабина лётчика уходят в землю на 3-4 м. А в тёплое время года раскоп заполняется грунтовыми водами так быстро, что это мешает нормальной работе на глубине. Зимой воды значительно меньше, да и стенки раскопа, скованные морозом, не оплывают.

Поисковая группа состояла из 9 человек. Павел Петрович Белов — один из опытнейших поисковиков  Гагарина, эти места он знает почти с закрытыми глазами. Николай Александрович Миронов — опытный поисковик, командир ВПО «Память». Валерий Алексеевич Шамаев — также старейший участник поискового движения, наш «специалист по механизмам». А также поисковики из отряда «Рейд»- Чижов Александр, Рябчиков Николай, Сироткин Денис, Силаков Алексей, Шарыгин Илья,  Лукашов Руслан.

Путь до места падения самолёта занял около 40 минут. Труднее всего было тянуть сани с оборудованием. В лесу разбили небольшой лагерь и сразу приступили к работе. Сначала расчистили почти метровый слой снега на скованном толстым льдом пруду. Сделав прорубь, померили глубину воронки – 2, 5 м. И затарахтела нехотя трудяга — отрядная помпа, любовно настроенная Валерием Шамаевым, выливая через толстые шланги сотни литров жёлтой болотной воды на поверхность. Сначала было, вода не шла, и Коля Рябчиков решил заглянуть в жерло шланга. Но за излишнее любопытство тотчас был наказан мощным плевком прямо в лицо. Это надо было видеть!

Недалеко от пруда уже горел костерок, на котором готовился в котле скромный походный суп.

Вскоре лёд на пруду начал оседать, пока совсем не обрушился в образовавшуюся пустоту. В воронку залез Александр Чижов, одетый в специальный армейский резиновый комбинезон. Мы стали убирать обломки льда и расширять место вокруг воронки. Вокруг ямы остро запахло авиационным бензином, а на воде появились жирные маслянистые пятна. По рассказам старожилов, после войны, при сборе цветного металла, остатки хвостовой части и рамы этого самолёта были выдернуты трактором. Поэтому и образовалось такое широкое «блюдце», со временем превратившееся в пруд. Помпу заглушили. Остатки воды и грязевую жижу удалили с помощью вёдер, стенки раскопа укрепили брёвнами — на этом подготовительные работы были закончены. Зарываясь на глубину, землю и глину передавали наверх вёдрами и лопатами с двойной, а порой и тройной перекидкой. После двух часов работы на поверхность достали маленькое заднее шасси самолёта с маркировкой Ярославского шинного завода, обломки головки цилиндров двигателя, фрагменты винта самолёта, измятые части дюралевой обшивки, различные трубки, провода, тросики… Попадались  разбросанные поодиночке и в лентах боеприпасы к пулемёту и авиационной пушке.

По запчастям к шасси была установлена модель самолёта — истребитель ЛАГГ-3. После обеда с неизменным крепким чаем сил заметно прибавилось. Оставшийся до вечера отрезок работы ознаменовался разочарованием (если можно так назвать)- останков пилота в кабине не оказалось, как не оказалось и парашюта. Стало ясно — лётчик еще до падения самолёта покинул неисправную машину. Оставалась слабая надежда, что он выжил и добрался к своим. Но в это почти не верилось. Во время падения самолёта, окружающая местность была вражеской прифронтовой зоной, в которой остаться незамеченным пилоту было практически невозможно. Он либо попал в плен, либо был расстрелян ещё в воздухе. Шла Погорело-Городищенская операция. Противник медленно отступал под ударами наших войск, но, отступая, дрался отчаянно…

Всё же короткий зимний день подходил к концу. В обратный путь двинулись уже по темноте, благо наши следы на снегу просматривались очень хорошо. Часть оборудования оставили у раскопа, завтра предстояло продолжение работы. На ночлег остановились в деревне Петушки, в родном доме П. П. Белова.

Усталость валила с ног, сон овладел нами очень быстро. Утром, прибыв на место, мы снова взялись за работу. Подморозило. Из-за облаков выглянуло яркое, практически уже весеннее, солнышко. Мы продолжали вгрызаться в глину. В результате раскопок кабины истребителя были обнаружены обломки различных авиационных приборов, бронеспинка сиденья пилота, педали, ракетница с погнутым стволом, деформированный штурвал, и сильно изогнутые от удара о землю авиационные пушка и пулемёты.

Здесь наконец повезло — на штурвал был намотан ремень полевой сумки пилота. Вскоре извлекли и сам планшет, изрядно помятый и потрёпанный, Павел Петрович аккуратно извлёк из земли. Сумку упаковали в пакет для дальнейшего исследования.

На этом работы на месте падения «ЛАГГ-3» были приостановлены. Глубже кабины находился двигатель самолёта. Однако начинало темнеть и стало ясно, что достать такой агрегат до темноты у нас не получится. Конечно, целью раскопок было определение номера самолёта, установление имени пилота и принадлежность его к той или иной воинской части. В этом мы возлагали надежды на содержимое планшета лётчика. А вообще, Идентифицировать самолёт возможно только по номеру двигателя (для этого необходимо поднять его на поверхность).

Собрав кое–какие находки, инструменты и оборудование, уставшие, мы двинулись в обратный путь.

Историческая справка

Летом 1942  г. Враг рвался к Волге. Его целью было захватить Сталинград, овладеть выгодным плацдармом для наступления в глубь страны, на юг и восток. Для срыва замыслов противника и облегчения задачи сражавшихся на Волге советских войск было решено провести Погорело–Городищенскую наступательную операцию (по названию населённого пункта Погорелое Городище) силами Западного и Калининского фронтов. Целью ставилось освобождение от  противника г. Ржева, Зубцова, пос. Карманово и всей территории восточнее р. Вазуза.

Операция началась утром 4 августа 1942 г. Мощной артиллерийской подготовкой. Затем в атаку пошла пехота 20-й и 30-й армий и правого крыла 5-й армии. С воздуха операцию поддерживали соединения Первой воздушной армии. Советским войскам удалось сходу прорвать первую и вторую позиции главной полосы обороны противника на участке Шаховская – Петушки. В прорыв были введены подвижные отряды 20-й и 30-й армий. Состоящие из трёх танковых бригад со средствами усиления. Вслед за ними в прорыв была введена группа фронтов в составе трёх танковых корпусов. На подступах к р. Гжати и Вазузе  в Кармановских лесах разгорелось ожесточённое танковое сражение с соединениями и частями 9-й германской армии и резервами группы армии «Центр». Среди них были немецкие танковые механизированные дивизии, подготовленные для отправки в Сталинград, а также дивизии, прибывшие из-под Орла.

Ожесточённые бои шли на всём протяжении фронта от Карманово до Зубцова. В качестве опорных пунктов и долговременных огневых точек враг широко использовал свои танки, зарытые в землю. 7, 8, 9 августа атакующие части противника были, наконец, разбиты. Уже после 10 августа части и соединения советских войск, последовательно выбивая противника из его опорных пунктов, вышли на ближайшие подступы к Карманово и 23 августа 1942 г. Штурмом овладели райцентром.

23 августа 1942 г. Также был освобождён г. Зубцов. Враг был отброшен более чем на 50 километров, освобождено множество населённых пунктов. Обе стороны понесли значительные потери. Но для победы под Сталинградом Погорело-Городищенская операция внесла свой, отнюдь не маленький вклад.

Евгений Евстигнеевич Волков

По возвращении в Гагарин, на поисковую базу, мы начали исследовать содержимое планшета лётчика. Работа кипела до 4 часов утра. В ванночках с водой, аккуратно, документы отделялись один от другого. В результате перед нами предстали около десятка фотографий разного размера, почтовые карточки, несколько писем и обрывки топографической карты.

На фотографиях были запечатлены в основном люди в военной форме – поодиночке и группами. Как ни странно, но надписей на оборотах фотокарточек не было. Среди снимков один выделялся тем, что на нём была молодая девушка с чёрными вьющимися волосами. В лёгком платьице она сидела у берёзки на берегу какого-то водоема и улыбалась. На обороте было написано – «Мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь». Кто ты, таинственная незнакомка? Письма и почтовые карточки сохранились похуже, чернила сильно выцвели. По отдельным фразам и словосочетаниям трудно было восстановить весь текст. На одной из карточек читался почтовый адрес: «действующая армия, полевая почта  №…, Волкову Е. Е.  » . В графе «обратный адрес» читалось следующее: «Краснодарский край, г. Армавир, ул. Герцена, д. 57».

Это было уже кое-что. Оставалось только проверить боевой журнал и список потерь лётчиков Первой воздушной армии, который Н. Миронов переписал в архиве министерства обороны, во время своих визитов в г. Подольск.

Оперативная сводка № 65 203-ей истребительной авиадивизии от 9 августа 1942 г. «516-й истребительный авиационный полк (ИАТ) район действия: Аржаники–Носовые-Махотино. Район Бургово сбит Ме-109, упал в Бургово. Пилот      Ворончихин ранен в бою. 509 ИАП Артаники–Воробово–Носовые–Махотино Р-н Воробино сбит Ме-109 Р-н Ветрово сбит Ю-88 Наши потери: не вернулись с боевых заданий три экипажа – самолёты ЛАГГ-3: командир звена лейтенант Волков Евгении Евстегнеевич (3 самолёта 3353), пилот мл. лейтенант Гребенщиков (№ 3345), пилот сержант Сачко Иван Павлович (№ 3352)»

Оперативная сводка № 67 от 11 августа 1942г. «Не вернувшиеся 9 августа 1942 г. Пилоты Гребенщиков и Сачко вернулись – были в вынужденной посадке…»

Лейтенант Волков не вернулся. Что случилось с ним после того, как он покинул кабину своего подбитого самолёта — неизвестно.

С помощью военного архива удалось выяснить, что родился Евгений 21 декабря 1918 года в д. Цветки Уваровского района Московской области. Окончил среднюю школу в Москве, в 1939 году авиашколу им. Чкалова в городе Борисоглебске. Возможно групповые фотоснимки из его планшета относятся именно ко времени учёбы в авиашколе.

Отец Лётчика – Волков Евстигней Матвеевич проживал в Москве на Средне-Техническом переулке, д. 80, кв. 11.

Выяснилось также, что Евгений был женат. Его супруга Волкова Мария Никитична жила в г. Армавир Краснодарского края по ул. Герцена, 57.

Поиски родственников Евгения Евстигнеевича до сих пор никаких результатов не принесли. Был человек и канул в неизвестность…

Иван Порфирьевич Немятый

В результате опроса населения д. Петушки Гагаринского района, поисковикам ВПО «Память» удалось выяснить интересный факт. Михаил Спиридонович Гольцев поделился с ребятами воспоминаниями  о том, что в 1956 году случайно нашёл в лесу недалеко от Петушков место падения самолёта. Михаил Спиридонович не только описал место аварии, но и помог ребятам в его поиске. И вот, в феврале 1996 года военно-патриотическим объединением была организована поисковая экспедиция в р-н деревни Петушки.

В ходе кропотливой работы поисковикам удалось обнаружить разбитый советский истребитель ЯК-1 и останки погибшего лётчика. Был найден парашют, личные вещи пилота, обрывки обмундирования с петлицами капитана ВВС, планшет и награды. С глубины около четырёх метров, с помощью лебёдки были извлечены двигатель самолёта и его погнутый винт, а также два ордена Боевого Красного Знамени, деформированные при ударе о землю, раскрывшие тайну гибели советского лётчика-истребителя.

С помощью боевых донесений первой воздушной армии и по номерам наград удалось установить, что найдены останки капитана Ивана Порфирьевича Немятого 1913 г.р., штурмана 519 ИАП, 201 истребительной дивизии 1-ой воздушной армии. По сведениям архива, 7 августа 1942 г. Иван Порфирьевич не вернулся с боевого задания, т.е. пропал без вести. В планшете капитана Немятого были обнаружены топографические карты района боевых действий, различные документы, памятки и приказы, талоны на питание в столовой, личный блокнот. На одной из страниц записной книжки лётчика простым карандашом было отмечено: «Из боя не выходить даже при отказе оружия…»

Николай Миронов начал поиск родственников погибшего лётчика. По архивным сведениям, жена капитана Немятого – Котелевец Надежда Ивановна проживала в эвакуации по адресу: г. Чкалов (Оренбург), ул. Извозничья, д 61, кв.3. По окончании войны она вернулась на родину в Днепропетровскую область.

Запрос на Украину в днепропетровский облвоенкомат результатов не дал. И только, с помощью коллег-поисковиков, в июне 1996 года удалось найти адрес родной сестры Ивана Немятого – Манжуры Анны Порфирьевны 1915 г.р., проживающей в Днепропетровске. Это была удача!

На тот момент, к слову сказать, была жива и жена Ивана Порфирьевича – Надежда Ивановна, проживающая в г.Кривой Рог. Но она была парализована, и написать не могла. С сестрой лётчика завязалась переписка. Анна Порфирьевна благодарила поисковиков за их «благородный и  бескорыстный труд», приравнивая его к подвигу. В своих письмах она рассказала о брате.

Родился Иван Порфирьевич 20 марта 1913 года в с. Котовка Магдалиновского района Днепропетровской области. В крестьянской семье, кроме мальчика, родились ещё три сестры – 1915,1921 и 1924 годов рождения. Детство Иван провёл в деревне, а после окончания семилетки поступил учиться в агрономический техникум в с. Ждановка того же Магдалиновского района. В 1933 году техникум был успешно окончен и Иван начал работать агрономом в одном из хозяйств Одесской области. Оттуда он был призван на службу в армию, после которой поступил учиться в Харьковское авиационное училище. Так простой крестьянский парень решил стать лётчиком, чего и добился своим упорством и трудолюбием.

Окончив училище, Иван Немятый жил и работал в Москве. В 1939 году Немятый женился, а через год у них с Надеждой родился сын Анатолий. Потом началась война…

«Мой брат был симпатичным, добрым, надёжным человеком. Учился и работал хорошо, любую работу делал основательно. Был хорошим сыном, братом, семьянином. Перед оккупацией нашего края мы получили от него маленькое письмо. Он писал нам, чтобы мы во время войны были достойными людьми, а он будет громить врага до победы »(строки из письма А. П. Манжуры). И лётчик-истребитель Немятый геройски громил ненавистного врага. В июле 1941 года он освоил один из самых скоростных самолётов того времени- МиГ-3. С 8 октября 1941 года до дня своей гибели Иван Порфирьевич совершил 131 боевой вылет. Его подвиги описаны не только в наградных листах военных архивов, но и в нескольких литературных произведениях: «Лётчики на защите Москвы» А. Г. Фёдоров, «Нам дороги эти позабыть нельзя» раздел «Соколы Украины», «На главных направлениях» П. М. Бойков.

Каким отважным человеком был летчик-истребитель Иван Немятый, нам рассказывают некоторые боевые эпизоды, описанные в вышеуказанных изданиях. «17 октября 1941 г. Две группы истребителей 47-й авиационной дивизии, которыми командовали капитан Никифоров и старший лейтенант Немятый, штурмовыми действиями уничтожили 2 танка, 4 автомашины, и группу солдат и офицеров противника… », «18 октября 1941 г.выходя из атаки наземных целей боковым разворотом, на высоте 1200 м. оказался совсем рядом с вражеским Bf-110. решив не упускать врага, лётчик ударил крылом МиГа по хвостовому оперению бомбардировщика, после чего оба самолёта начали падать. Вблизи земли немятый на некоторое время смог восстановить управление самолётом, и произвёл вынужденную посадку на своей территории… »

«13 ноября 1941 г. За успешные боевые действия и воздушный таран Иван Порфирьевич Немятый был награждён орденом Боевого Красного Знамени».

«30 ноября 1941 г. При встрече с семью самолётами противника (Ме-109) немятый один вступил в бой. Он сбил двух из них, но и сам был ранен. При возвращении на аэродром горящий самолёт преследовали две группы вражеских истребителей. И. П. Немятый сумел оторваться от преследования и посадить самолёт на аэродром Химки. Самого лётчика, получившего ожоги лица, рук и ног, отправили на лечение в госпиталь».

Второй орден Боевого Красного Знамени Иван Порфирьевич получил уже после выздоровления,  29 июля 1942 года. Через несколько дней началась Погорело-городищенская операция. Истребители выполняли множество различных боевых задач – прикрытие наших штурмовиков и бомбардировщиков, поддержка наступающих наземных подразделений, уничтожение наземных целей врага и его самолётов, разведка территории, занятой противником. Жаркие солнечные дни сменяла мрачная пасмурная погода. Лётчики совершали по 2-3 боевых вылета в этих трудных условиях и, как и противник, несли тяжёлые потери. 7 августа 1942 г. «Группа самолётов из шести истребителе ЯК-1 под командованием капитана Немятого прикрывала район Крутица, Косилово, Спас-Вилки и встретила 25 бомбардировщиков «Юнкерс-88» в сопровождении истребителей. Воздушный бой пилоты завязали за линией фронта, чтобы не допустить вражеские бомбардировщики к советским позициям. Наши лётчики закончили бой полной победой. Бомбардировщики противника не выдержали дружных и стремительных атак советских пилотов. Патрульная группа в этом тяжёлом бою уничтожила 7 самолётов врага. 3 сбил капитан Немятый… Это был последний бой героического лётчика. В оперативной сводке № 80 штаба 201 истребительной авиадивизии, в состав которой входил 519 ИАП, от 7 августа 1942 г. Есть такая запись: «С боевого задания не возвратился капитан Немятый И. П. , самолёт ЯК-1…» .

6 мая 1996 года в торжественной обстановке, со всеми воинскими почестями прах капитана И. П. Немятого был похоронен на воинском мемориале «Защитникам Москвы» в посёлке снегири Истринского района Московской области.

Анатолий Леонидович Тарасов

Воодушевлённые удачными раскопками самолёта капитана Немятого члены ВПО «Память» не остановились на достигнутом. По результатам опросов населения Гагаринского района в последующие годы ребятами был предпринят ряд разведок на места падения других самолётов, проведены раскопки.

Было обнаружено место гибели самолёта ЯК-1 старшего сержанта Хорунжего Алексея Гавриловича, пилота 516 ИАП, 203 ИАД, не вернувшегося с боевого задания 8 августа 1942 г. В лесу под д. Петушки в 50-х годах останки пилота  были обнаружены местными жителями. Лётчика после войны похоронили недалеко от места падения самолёта.

Жительница д. Ельня Гагаринского района Вера  Петровна Ведешенкова рассказала. Что летом 1942 г. Она видела падение подбитого самолёта, в окрестностях д. Вишенки и д. Раменки. Долгие и упорные поиски дали положительный результат. В лесу была найдена воронка, залитая водой, в которой ребята наткнулись на характерные для самолёта обрывки дюралевой обшивки. Больше полутора лет понадобилось Виктору Николаевичу Швыдкину, тогдашнему командиру ВПО «Память», чтобы в соответствующих инстанциях получить разрешение на земляные работы в охранной зоне. Недалеко от места падения самолёта был проложен кабель связи. Лишь 25 февраля 1999 года ВПО «Память», при участии представителей ассоциации «Военные мемориалы» начали подъём самолёта. Обломки рамы, измятая, словно бумага, пробитая пулями обшивка, стойки шасси, огнетушитель, фрагменты расколотой бронеспинки, никелированный штурвал и … парашют. Из глины извлекается воротник кожаной куртки… без слов ясно – лётчик в кабине своего самолёта, вернее то, что от него осталось. Ребята передают наверх раздробленные кости, фрагменты человеческого тела, обрывки ткани, сапоги. Всё это тщательно обследуется. Удаётся найти личные вещи погибшего пилота: разорванную планшетку с кусками хорошо сохранившейся полётной карты, письмо, талоны на питание, расчёску, расколотую курительную трубку, часть офицерского поясного ремня. На месте определить личность погибшего лётчика не удалось. Исследование находок продолжилось уже в городе. Разбирая фрагменты планшетки, были обнаружены т другие интересные документы – партбилет с фамилией «Тарасов», вырезка из газеты со статьёй «о воздушных боях капитана Тарасова», книжка-памятка «Силуэты самолётов стран союзников». С запросом в архив помог давний коллега Садовников Сергей. Удалось установить, что найденный самолёт принадлежал командиру эскадрильи 236 ИАП 201 ИАД капитану Тарасову Анатолию Леонидовичу, 1907 г. р., который числился пропавшим без вести 8 августа 1942 г.

Анатолий Леонидович Тарасов родился в 1907 году в деревне Труз-Темир Чкаловской области. В 22 года был призван на военную службу в кавалерийский полк. Через 3 года Тарасов оканчивает военную школу лётчиков ленинградского военного округа. В 1934 году будущий лётчик-истребитель учится в Энгельсовской лётной школе, а в 1937 году оканчивает Борисоглебскую школу лётчиков им. Чкалова. Как видно,простому деревенскому парню из глубинки, чтобы стать лётчиком, пришлось много учиться.

В книге П. Н. Бойкова, «На главных направлениях», капитану Тарасову посвящено несколько страниц. Известно, что Анатолий Леонидович был заместителем секретаря партбюро 236 ИАП. Как капитан Немятый и другие опытные пилоты, капитан Тарасов приложил много сил к подготовке молодого пополнения, передавая им свой боевой опыт. Неоднократно капитаны Тарасов и Немятый вместе принимали участие в воздушных боях, прикрывая друг друга, и приходили друг другу на помощь. Вероятно, были хорошо знакомы, и может быть даже дружны. Оперативные сводки авиадивизий отражают фронтовые будни советских лётчиков-истребителей, проходящие в постоянных сражениях с врагом. Нужно сказать, что дрались они геройски. В планшете А. Л. Тарасова чудом сохранилась вырезка с описанием воздушного боя. Эта заметка находилась в конверте вместе с недописанным письмом к родным. К сожалению, текст письма нам прочитать не удалось, время практически стёрло чернила с бумаги. Удалось прочитать другое письмо из планшета: «Дорогой мой. Что-то давно ничего нет от тебя. Не забывай о нашем договоре — писать чаще, хоть понемногу. Ведь мне придётся отчитываться за тебя перед Рязанью. А как туда позвонишь, сразу первый вопрос о тебе. Ксения немного приболела, теперь поправляется. Папа здоров и бодр, как мне сказала одна из работниц завода, когда я позвонила. Юру она очень хвалит, да ты и сам знаешь, что он хороший, правда?! Мы здоровы. Шлём тебе горячий привет и пожелание боевых успехов целую тебя, твоя сестра. Москва, 1-я бородинская ул., д.19, кв. 25, Тарасова А. Л. »

Наш неутомимый друг и коллега-поисковик из Москвы Сергей Садовников в июне 1999 г. нашёл в Москве родственников капитана Тарасова. Ребятам удалось встретиться с Марией Леонидовной, родной сестрой Анатолия Леонидовича Тарасова. Супруга лётчика – Бабурова Мария Александровна была найдена в г. Оренбурге. Почти полвека спустя, капитан Тарасов, считавшийся пропавшим без вести, вернулся к своей семье со своего последнего боевого задания. Вот что вспоминает в своей книге боевой товарищ найденных летчиков П. М. Бойков:

«…день 8 августа 1942 г. в Подмосковье выдался знойным. Ни облачка, ни ветерка.

Неожиданно в землянке первой эскадрильи 236-го АП раздался звонок. Капитан Тарасов взял трубку и услышал голос начальника штаба полка майора Пронина.

— Вас понял, приказ будет выполнен,- чётко ответил Тарасов и обратился к лётчикам.

— Получено задание – прикрыть наземные войска в районе Погорелое городище,- сказал командир,- взлёт шестёрки через 15 минут. В составе ударной группы со мной летят: сержант Молчанов, старшина Чекунов и сержант Линченко. Прикрывают мой заместитель старший лейтенант Привалов с младшим лейтенантом Демой. Превышение, дистанция, интервалы между самолётами и парами – установленные. Все остальные указания о порядке прикрытия и боя, полученные при разборе предыдущего вылета, остаются в силе. Запуск двигателей – по зелёной ракете. Взлёт парами. Посадка – по одному. По самолётам!

Схватив планшеты и шлемофоны, лётчики побежали к машинам.

В капонире у самолёта командира эскадрильи хлопотал технический экипаж — заканчивал подготовку истребителя к четвёртому за день вылету. К капониру подошёл старший техник-лейтенант Семенов.

-Всё готово? – спросил он рослого механика.

-так точно, всё готово

Семёнов проверил заправку самолёта горючим, воздухом, кислородом. Всё в норме. Заметив командира эскадрильи, Семенов поспешил ему навстречу.

-Товарищ командир, истребители эскадрильи к вылету и бою готовы! – доложил инженер подразделения.

-Как наша «десятка», товарищ сержант?

-Машина надёжная, товарищ капитан, — с гордостью за свой истребитель ответил техник.

Тем временем лётчики заняли свои места в кабинах и ожидали вылета. Взвилась зелёная ракета, и почти одновременно закрутились воздушные винты, загудели моторы. Шесть истребителей ЯК-1 взлетели и приняли боевой порядок. Под крылом самолёта – поле боя. Там под массированным бомбовым ударом, под артиллерийским обстрелом, под свинцовым ливнем бойцы и командиры 20-й армии шли вперёд, бились с врагом, отвоёвывая каждый метр родной земли. Эскадрилья Тарасова сменила патрульную группу капитана Шаванды, которая только что рассеяла большую группу «юнкерсов» и три из них сбила. Качнув на прощание крылом, победители ушли на дозаправку. Истребители Тарасова приступили к патрулированию в 5 км. За линией фронта. Вскоре с запада показались 30 «юнкерсов» и 12 «мессершмиттов». Шесть против сорока двух! Патрульная группа стремительно бросилась на врага. Яростный бой закипел на всех этажах. Первым атаковал фашистов командир. Самолёт Тарасова видели в самой гуще немецких «юнкерсов», словно стрела, он врезался в них сверху, снизу, сбоку и виртуозным манёвром своевременно уходил из-под обстрела. В первые минуты боя он сбил одну вражескую машину, затем вторую. Несколько самолётов сбили его боевые друзья. И всё же бомбардировщики Ю-88 продолжали лететь прежним курсом, выдерживая боевой порядок. Лидер, увлекая всю стаю, готовился дать команду на открытие бомболюков. Фашистские лётчики, разъярённые тем, что сопровождаемые ими бомбардировщики один за другим падают на землю, неистово атаковали советские самолёты, стараясь связать их боем и отвлечь от бомбардировщиков. Огненная карусель продолжалась. Тарасом снова прорвался сквозь заградительный огонь, и снова атаковал лидера. Вражеский стрелок трассирующими очередями хлестнул из пулемёта. Но Тарасов сблизился до дистанции в 50 м. и дал широкую очередь по кабине воздушного стрелка. И вдруг сотрясающий удар по самолёту опрокинул «десятку» на правое крыло. Тело лётчика обожгла резкая боль – пулемётная очередь раздробила бедро, — рука сорвалась с сектора газа. В этот же миг сбитый Молчановым «мессершмитт», охваченный пламенем, пронёсся вниз, впритирку с фюзеляжем «десятки». Успех боевого задания висел на волоске. Враг не отворачивал и упорно шёл к цели. В распоряжении Тарасова оставались считанные секунды.

-Иду на таран. Прикройте. – предупредил комэск по радио и направил истребитель на лидера.

Самолёты сначала падали вместе, но потом ЯК-1 перешёл на планирование, а немецкий бомбардировщик развалился на части. Это зрелище оказало большое психологическое воздействие на все экипажи «юнкерсов» — они в панике шарахнулись в разные стороны. «Мессершмитты» задались целью отомстить за восемь сбитых «юнкерсов» и словно хищники набросились на  повреждённый истребитель Тарасова. Но он, изрешечённый, разбитый, чудом держался в воздухе и, управляемый слабеющей рукой раненого лётчика, тянул к своей территории. На помощь командиру подоспели боевые друзья. Израсходовав боезапас, ведомые лётчики лобовой атакой встречали «мессершмиттов». Те не выдерживали и отворачивали в сторону. И всё же перед линией фронта Тарасов был атакован сзади. В пространство между истребителем Тарасова и «мессершмиттом» ворвался ведомый лётчик Молчанов, готовый к тарану преследователя. Но тут другой фашистский истребитель атаковал Молчанова. Молчанов заметил смертельную опасность, у него ещё была возможность выйти из-под удара, но тогда наверняк, погиб бы его командир. Молчанов чувствовал, как самолёт его вздрагивает от попадания снарядов, в упор выпущенных по нему, но он не свернул с боевого курса и шёл настойчиво в лобовую. Исход поединка должны были решить нервы. У кого крепче, тот не свернёт. Не выдержали нервы у фашистского пилота. Прекратив огонь, он бросил истребитель в разворот. Несколько огненных трасс ударили по фонарю кабины, по бронеспинке. Жгучая боль пронзила тело лётчика. Промелькнула роща, за ней большое колхозное поле. Туда и направил свою машину Тарасов. Следом шёл Молчанов. Земля приняла в свои объятия тех, кто её самоотверженно защищал…»

Сержанту Михаилу Молчанову удалось посадить свой самолёт на поле в километре от линии фронта. Но, согласно оперативной сводке, в госпитале он скончался от тяжёлых ранений. Самолёт с А. Л. Тарасовым упал в лесисто-болотистой местности под д. Вишенки, где и был обнаружен поисковиками.

Похоронили капитана Тарасова в мае 1999 г. на воинском кладбище в пос. Снегири Истринского р-на Московской области, где в 1996 г. был похоронен и И. П. Немятый

Заключение

Однажды, ранней весной 2005-го года нам удалось около часа полетать над районом поиска на вертолёте. Перед нами открылись необъятные просторы родных лесов и полей. Болота, ручьи и речки, тропы и грунтовые дороги, по которым пройдена не одна сотня километров. И всё-таки, как он мал, этот наш район поисковых работ. А сколько же людей тут полегло? … Солнечные лучи отражаются в талой воде круглых воронок, прямоугольных блиндажей, извилистых окопов бывшей передовой. Кто знает, где ещё нашли свой последний приют наши воины?..

Недалеко от д. Петушки пролетаем вдоль шоссе в сторону кладбища. У дороги одиноко примостился необычный памятник. Погнутый винт самолёта ЯК-1 капитана Немятого стоит, замурованный основанием в гранитный камень. Ребята из ВПО «Память» соорудили этот памятный знак в 1997 году как дань памяти капитана Немятого и его товарищей, не вернувшихся с боевых заданий. Это символ героизма и самоотверженности советских лётчиков, своим подвигом и своими жизнями открывших дорогу к Великой Победе.