Русские деревни и села … Сколько разбросано их на необъятных просторах нашей страны? В самых различных ее уголках… Как имена у людей — у них индивидуальны названия. Индивидуальна также и судьба. Появлялись на Руси деревни по-разному – в зависимости от времени, местности и людей. А погибали во многом одинаково. В основном их жгли. Жгли татары и поляки, жгли французы и немцы, жгли сами русские в период гражданских и междоусобных воин. В советские времена жгли при сооружении водохранилищ и укрупнения колхозов, насильно переселяя людей в другие места…
Так на географических картах появились урочища — места, где когда-то располагались деревни и села, носящие их прижизненные названия. Об одной из тысяч таких деревень – Долгинево, и будет этот рассказ.
Знакомство
В 1990-м году Валентин Иванович Виноградов,- местный сельский энтузиаст- краевед, организовал из нас, нескольких мальчишек, небольшую поисковую группу. Нас, пацанов, естественно тянуло на бывшую передовую, откопать что-нибудь интересное. С «Иванычем» же первое время пришлось намотать не одну сотню километров на велосипедах, опрашивая старожилов в окружных деревнях. Позже стала понятна ценность полученной информации. Пока же мы не имели практически никаких географических карт района бывших боевых действий, опираясь лишь на рассказы местного населения – грибников и охотников, пастухов и лесников. Люди охотно рассказывали об увиденных ими в лесах человеческих останках. Дурной славой «долины смерти» слыла у местных бывшая деревня Долгинево. Чуть- чуть сведений о ней удалось почерпнуть в местном краеведческом музее и читальном зале районной библиотеки. И вот в апреле 1991 года я, мой друг Сашка Чижов и «дед» отправились в первую поисковую разведку в урочище Долгинево. По раскисшей грунтовой дороге нам предстояло прошагать более пяти километров, но время за разговорами пролетало не заметно. Стояла чудесная апрельская погода. В чистом воздухе витал запах оттаявшей земли, вперемешку с ароматами весеннего леса. Иногда теплый ветер приносил откуда-то с полей запах сгоревшей прошлогодней травы. Природа пробуждалась после зимнего сна. Все вокруг было наполнено движением и различными звуками. Над пашней кружились и кричали чибисы, где-то высоко заливался жаворонок, из заросшей кустарником лощины доносились голоса тетеревов. Все радовало глаз…
Шагать с Иванычем было интересно. Будучи ребенком, он пережил в этих краях оккупацию в 1941 – 43 годах и. казалось, знал обо всем. «Вот там, на распаханном поле, около разлапистых ветел, была деревня Бровкино»- говорил старожил,-«Здесь, на склоне, где будка пастухов – деревня Медведки, а за рощицей – Лукьянцево…»
Чувствовалась близость бывшей передовой. Здесь густо наследила война. То там, то тут, прямо у дороги, блестели зеркалами талой воды воронки. Словно змеи уползали в глубину леса полузаросшие окопы. Мы подходили к Долгинево.
Вскоре нашему взору предстали окаймленные лесом поля, простирающиеся на несколько километров. Кое-где виднелись острова кустарников, небольших рощиц и одинокие деревья. Вправо уходила широкая и, видимо, заболоченная пойма неизвестной речушки.
Дорога раздваивалась, огибая две небольшие высотки, разделенные рекой. Здесь, еще пол века назад стояла деревня Долгинево.
Сначала мы решили осмотреть первую, ближнюю к нам высоту, поросшую березняком, вперемешку с плодовыми деревьями и кустарниками, оставшимися от пышных когда-то хозяйских садов. Сквозь пепел сгоревшей накануне травы просматривались остатки фундаментов домов. Повсюду попадался битый кирпич, осколки различной посуды, всяческий хозяйственный и военный металлолом, стреляные гильзы, обрывки и мотки колючей проволоки. Такими находками встречало незваных гостей Долгинево. А еще встречало солдатскими останками. Они попадались практически в каждой ямке- по одному, по двое, по пятнадцать и двадцать человек… Конечно нашли их мы не за один этот день. Но в ту поездку мы с Сашкой впервые увидели целый человеческий череп и мелко исписанную записку солдатского медальона, принадлежавшего Филату Уваровичу Михалеву из Воронежской области. Все это произвело на нас, начинающих поисковиков, очень сильное впечатление…
Дальше, на гребне высотки когда-то располагался вражеский опорный пункт. Все было изрыто глубокими окопами, ходами сообщения и блиндажами. И воронки, воронки, воронки. Да, работы в этом районе предстояло не мало.
Дойдя до ручья, мы вскипятили в котелке чай и перекусили бутербродами.
На второй высоте располагалась меньшая часть деревни, но мы обнаружили здесь несколько больших и высоких кирпичных фундаментов, а также два памятника. Оба были выполнены из нержавейки и стояли на цементных основаниях в 50 метрах друг от друга. На первом, в виде полукруглой арки, имелась табличка с надписью:
«Здесь стояли здания Долгиневской средней школы. Сожженные фашистскими захватчиками в 1942г.» На обороте : «От благодарных учеников»
Эта арка объяснила увиденные нами фундаменты. Впоследствии, в руинах школы мы находили останки наших солдат, а также гильзы от ручного и крупнокалиберного пулеметов. Здесь располагались советские огневые точки.
Второй памятник просто поразил нас своей величественной и строгой красотой. На двухметровой стеле был укреплен огромный штык от советской трехлинейки. Сделанный из нержавеющей стали, он сиял в солнечны лучах, и своим острием уходил в небесную высь. На табличке был следующий текст:
«Памяти отца Прыгунова И.Е., рядового 1199 с.п. 354 с.д. и его боевых товарищей, павших на этом поле. 1941-1943 г.г.»
На обороте: «Вечная слава павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины 1941-1945 г.г.»
Трудно передать каким уважением мы прониклись к людям, которые установили эти монументы в забытой богом глуши, куда и проехать-то на обычной автомашине практически не возможно.
Только один факт омрачил увиденную картину – и памятник школе, и «штык» были в нескольких местах пробиты пулями. Видимо не отличающиеся умом охотники или «копатели» не нашли для себя более подходящего занятия, чем расстрелять человеческую память…
Под вечер, меся сапогами дорожную глину, мы отправились в обратный путь. Впечатлений, вопросов и задач от этого знакомства с Долгинево нам хватило на всю оставшуюся жизнь.
Страницы истории
Из всего многообразия топографических карт, планов и схем, имеющихся в наличии сейчас, в период «информационной революции» и Интернета, мы впервые встречаем Долгинево в 18 веке. Это так называемый «план генерального межевания» Гжатского уезда, которое проводилось при Екатерине II на всей территории Российской империи. В экономических примечаниях к плану написано:
«Сельцо Долгинево с пустошами- владения генерала- аншефа, оберкамергера, сенатора и разных орденов кавалера – Петра Борисовича Шереметьева. Отстоит от г. Гжатска в 14.5 верстах. Имеет 24 двора, в которых имеется 63 мужеска и 52 женска пола душ. Земли всего 180 десятин, а пашни только 101. Селением лежит при речке Долгиневке, а дачей по обе стороны оной и по течению безымянного ручья. В том сельце господский дом деревянный. Крестьяне состоят на оброке и платят оному помещику по 2 рубля с души в год. Землю обрабатывают всю на себя.»
(сведения 80-х годов XVIII в.)
В «Списках Населенных Мест» за 1859 год в . Долгинево при ручье Долгиневка число дворов 21, число жителей – 61 мужчин, 68 женщин. При обследовании территории бывшей деревни металлоискателями нами были обнаружены различные старинные монетки, самые старые из которых- полушка 1735 года и деньга 1752г. Кроме того из интересных находок можно назвать латунную мордочку льва- запчасть с височной части кивера французского солдата периода войны 1812 года и округлый осколок небольшого ядра. Это подтверждает тот факт, что и 1812 году в районе Долгинево происходили боевые стычки с неприятелем.
В конце XIX века в д. Долгинево насчитывалось 20 домов, в хозяйствах которых содержалось 25 лошадей и 32 коровы. Об этом нам поведали «экономические примечания о состоянии населенных мест Гжатского уезда в конце XIX, начале XX века.» Последним документальным источником, рассказавшим о количестве домов в д. Долгинево для нас послужила военно- топографическая карта Генерального штаба РККА от 1939 года. Здесь, рядом с названием и изображением деревни Долгинево стоит цифра 27…
Школа
Разведка в Долгинево подтолкнула нашу маленькую поисковую группу к активным действиям. Помимо полевых выездов и раскопок, мы плотнее занялись опросом населения. В городе и районе удалось найти бывших учащихся Долгиневской средней школы и записать их воспоминания на магнитную пленку. В рассказах люде вновь оживала деревня, тем более, что мы получили копии фотографий школы и ее учителей. А Валентина Ивановна Пухова передала для будущего поискового музея свой аттестат об окончании Долгиневской десятилетки.
Долгиневская средняя школа считалась одной из лучших школ в районе. Сюда приходили учиться ребятишки со всей округи, порой за несколько километров. Школа размещалась в трех деревянных зданиях. Первое было построено еще до революции в 1904 году, самое новое – в 1937-м. На 1915\16 учебный год в Долгиневской школе было 122 уч-ся, в т.ч. 47 дев., учебный год длился с 1 сентября по 21 апреля- 165 дней. На 1916\17 учебный год- 113 уч-ся, в т.ч. 37 дев., преподавали всего 3 учительницы, имелись дополнительные предметы — пение, рисование, для приезжих работало общежитие.
Коллектив учителей подобрался относительно молодой. Последним директором школы в 1938-м году был назначен Сергей Федорович Силаев. Примерно в это же время в школу, после окончания института, были направлены несколько молодых учителей- Сергей Ильич Днепровский (русский язык и литература), Иван Ильич Виноградов (математика, физика), Моисей Абрамович Злотов (немецкий язык), Иван Матвеевич Ковалев (математика, физика) и другие. Педагогический коллектив школы насчитывал более двадцати человек, многие из которых запечатлены на групповых фотографиях, хранящихся в домашних архивах бывших долгиневских учеников.
В свободное время молодые учителя ходили по деревням, где проводили занятия с малограмотными крестьянами. Многим людям такие занятия очень помогли.
Множество различных историй поведали нам бывшие ученики, всего не опишешь в этом коротком повествовании… Ребята очень любили свою школу, не зря ведь около ее разбитого и полузаросшего фундамента стоит сейчас красивый памятный знак.
С началом войны многих учителей призвали на фронт, и только некоторым удалось уцелеть в этом военном лихолетье. Судьба Ивана Ильича Виноградова сложилась трагически. Молодым парнем уходя на фронт, не знал учитель, что отступать придется через те края, где пришлось работать. Александра Сергеевна Петрова, ученица Долгиневской средней школы, видела Ивана Ильича и еще шестерых бойцов, когда они отступали, разговаривала с ним последний раз. Какими глазами смотрел он в глаза девочки… Их взяли в плен в районе д. Воробьево, недалеко от Долгинево. Немного позже, когда наступила зима, другая ученица Долгиневской средней школы – Таисия Васильевна Яковлева, вместе с несколькими подругами собрали какую могли еду и отправились искать своих отцов и братьев, узнав, что под деревней Кобылкино немцы устроили лагерь для советских военнопленных. Девушки беспрепятственно подошли к колючей проволоке, ограждающей лагерь. Стоял лютый мороз, и охрана не высовывала носа из своих мало- мальски теплых укрытий. За ограждением лежало несколько трупов наших солдат, посередине территории стояло полуразрушенное здание барака. Полураздетые, полуразутые пленные набрасывались на хлеб, сухари и картошку, которую девочки бросали через ограждение. -Яковлева! – вдруг услышала Таисия знакомый голос – Яковлева! Перед ней за колючей проволокой стоял худой обросший человек, в котором девушка едва узнала своего школьного учителя физики – Ивана Ильича Виноградова. В руках он держал котелок с какими-то потрохами, от которых исходил пар. -Это конские внутренности, сейчас будем их варить… Иван Ильич рассказал, что они только что закончили разгребать завал – обрушилась крыша барака и погребла под собой несколько десятков пленных. Их заставили вытаскивать трупы. Иван Ильич попросил Таисию помочь ему выбраться из лагеря, опознав в нем родственника. Некоторых это спасало. Они пришли на следующий день вместе с пожилым учителем, который владел немецким языком. Долгие уговоры начальника лагеря результатов не дали, а один из охранников – полицай, предупредил, чтобы больше не приходили, иначе сами отправятся за «колючку». Иван Ильич Виноградов скорее всего и погиб в лагере смерти д. Кобылкино. Судьба многих других остается неизвестной. Другую учительницу – Анну Николаевну Шамаеву вместе со старенькой матерью и тремя детьми ставили на расстрел прямо у своего дома. Уже навели оружие, но внезапный артобстрел спас им жизнь, хотя за время оккупации все трое ребятишек умерли от голода и тифа… Богатый материал о своей школе собрал Михаил Васильевич Чивриков, который, к сожалению, ушел из жизни в 1996 г. …А ученики собирались вместе, вспоминали своих учителей, веселые случаи школьной жизни, поминали тех кто погиб. На этой встрече присутствовала Ефросинья Семеновна Силаева, учительница, жена директора школы… В течении января 1942 г. часть жителей Костровского сельсовета, куда входило и Долгинево, была угнана в немецкий тыл. А сам сельсовет вместе с деревнями стал теперь только историей.
Дядя Володя…
Стоял погожий майский день, где-то накануне 9 мая 1996 года. Мы с ребятами обследовали опушку леса к северу от бывшей д. Долгинево, когда заметили, что по полю, где когда-то была нейтральная полоса между немецкими и нашими позициями, прохаживается человек. Сразу было видно, что человек этот не из местных : одет в костюм, не по- лесному. Да и прогуливался он так, как- будто имел какое-то отношение к войне- медленно, задумчиво наклонив голову…
Так мы познакомились с Владимиром Ивановичем Прыгуновым, приехавшим из далекого Ставрополья в те места, где, освобождая Гжатскую землю от фашистов, погиб его отец.
Вечером, сидя все вместе возле поискового костра, мы окунулись в прошлое, обмениваясь тем, что знали о здешних боях.
Владимир Иванович рассказал, что его отец был красноармейцем 1199 стрелкового полка 354 стрелковой дивизии. И что согласно похоронке — «пропал без вести 12 марта 1942г.» Мы начали свой рассказ. Немцы пришли в Долгинево с Кострово в середине октября 1941г. Приехали на подводах, на мотоциклах небольшими отрядами. Это были передовые части, они не зверствовали и вскоре ушли вперед. Немного позже нахлынула основная волна. Вот тут-то начались грабежи и бесчинства.
К новому году, силами своих саперов и молодежи, которую пригоняли на работы из Гжатска и окружных деревень, немцы построили под Кострово и Долгинево мощный оборонительный рубеж – вырыли окопы, блиндажи, построили дзоты. Тех, кто по каким-то причинам не мог или не хотел работать — расстреливали. Жителей деревень угоняли в тыл, кого в лагерь, кого в Германию. В некоторых селах сгоняли всех в 2-3 дома, а остальные постройки жгли или разбирали на укрепления. Так закончила свое существование и Долгиневская средняя школа.
В начале февраля 1942 года 354 стрелковая дивизия, в рядах которой сражался Иван Прыгунов, после тяжелых боев за соседнее Акатово была переброшена на Кострово- Долгиневское направление. Здесь стрелковым полкам было приказано приготовиться к наступлению с начала марта.
Орудия и пулеметы противника были заранее пристрелены по ориентирам, поэтому враг считал, что широкую пойму реки преодолеть невозможно. Ему было видно любое движение в позициях наших войск, плюс еще проволочные заграждения и густые минные поля.
Однако наши снайперы, артиллеристы, пулеметчики, разведчики на протяжении всй подготовки к наступлению не давали немцам покоя, прощупывали его слабые места, подавляли огневые точки. Саперы разминировали проходы и устанавливали флажки.
5 марта 1942 г. наступление началось. Стрелковые роты устремились к Кострово – по пояс в снегу – зима тогда была очень снежная. В цепях рвались мины и снаряды, наши полки несли большие потери, но прорваться к окопам врага не могли, залегали на нейтральной полосе. Несколько дней за Кострово шли тяжелые бои, и лишь к вечеру 9 марта 1942 г. то, что осталось от деревни удалось отбить у врага. Немцы отошли к Долгинево и перегруппировались. Нам не известно точное число потерь наших войск в боях за Кострово и Долгинево. Но местные жители, попадавшие в эти места, после освобождения весной 1943 года, рассказывали, что поля перед этими деревнями чернели от наших шинелей, что убитые бойцы лежали рядами, так, как наступали.
Часть д. Долгинево, где располагалась школа, освободили 16 марта 1942г, а полностью деревню почти через год – 4 марта 1943 года.
В боях за Долгинево 12 марта 1942г. погиб и Иван Прыгунов. Никто не знает где его могила, а на высоте, где располагалась школа, рядом со знаком в ее память, установил сын памятник отцу и его боевым товарищам, привез из далекого Ставропольского края.
Летом 1998 года около «Штыка» нами было сделано первое братское захоронение – похоронены 30 неизвестных красноармейцев, найденных вокруг бывшего Долгинево. Братской могиле в военкомате был присвоен официальный номер 12. Сейчас у «Штыка» похоронены останки 135 советских солдат, троих из которых удалось установить – Заволожин, Московцев, Клапша.
Владимир Иванович Прыгунов, по- нашему дядя Володя, много лет подряд приезжал в наши края по весне, участвовал в поисковых экспедициях. Последний его приезд совпал с празднованием 60-летия Великой Победы. Ранним утром 9 мая на железнодорожном вокзале в г. Гагарине мы вместе встречали «Эшелон Победы», следовавший из Бреста в Москву, на Белорусский вокзал. После этого Владимир Иванович поехал домой, в г. Невинномысск. А в июне того же года дядя Володи не стало- отказало сердце. Может быть там он наконец-то встретился со своим отцом…
Заключение
Больше десяти лет не слышно в районе Долгинево тракторных моторов – с развалом сельского хозяйства зарастают лесом и кустарниками поля. Разве что больше становится на бывшей передовой лесных делянок. В урочище Медведки скромный обелиск на братской могиле, установленный в 1991 г. нашими силами «перерос» в большой мемориал с бетонной стелой, оградой и памятными табличками. Здесь похоронены останки 1446 советских бойцов, найденных поисковиками по всей округе.
Кто знает, может быть жизнь еще вернется в эти места. Так много раз было у нас на Руси, по крайней мере в это хочется верить. В Долгинево станут снова жить люди. Построят дома, приведут в порядок разбитую глиняную дорогу, в колеях которой не раз «сидел» наш поисковый УАЗ. Станут возделывать поля и разводить скот, рожать и воспитывать детей. И чтить Память, память этой многострадальной Земли, этих людей, о которых и был наш рассказ.